Компания ЗАО «ОСЧ» являлась дочерней компанией ООО КБ «СпецСетьСтройБанк». Деятельность компании ориентировалась на обеспечение функционирования Банка, поэтому все хозяйственные операции так или иначе были связаны с ним. Более того, в число акционеров ЗАО «ОСЧ» входил как Председатель Правления Банка, так и сам Банк. Директором компании на момент рассматриваемого спора являлся сотрудник Банка.

 

В июне 2014 года между Банком и ЗАО «ОСЧ» был заключён договор поставки платёжных терминалов. В этот же день Банк перечислил на расчётный счёт ЗАО «ОСЧ» денежные средства во исполнение договора. Платёжные терминалы были поставлены, о чём между сторонами был составлен акт. Приняв товар, Банк поставил платёжные терминалы на баланс.

 

19 ноября 2014 года Банк был признан несостоятельным (банкротом) и в рамках конкурсного производства конкурсный управляющий провёл инвентаризацию имущества. В ходе инвентаризации выяснилось, что хотя на балансе Банка числятся поставленные ЗАО «ОСЧ» платёжные терминалы, но фактически в Банке они отсутствуют. Посчитав, что в данном случае имеет место вывод активов Банка через заключение договора поставки, конкурсный управляющий подал в суд исковое заявление к ЗАО «ОСЧ» о взыскании неосновательного обогащения.

 

Подготовка к судебному процессу.

Следует отметить, что конкурсный управляющий выбрал необычный способ защиты права. Как известно, в силу ст.1102 Гражданского кодекса Российской Федерации если лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество за счёт другого лица, оно обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество. То есть, для удовлетворения такого рода искового требования необходимым условием неосновательного обогащения является приобретение и сбережение имущества со стороны ЗАО «ОСЧ» в отсутствие правовых оснований за счёт Банка. Это может быть, например, не поставка платёжных терминалов по факту, хотя денежные средства за поставку терминалов были выплачены.

 

Однако, публичная отчётность конкурсного управляющего указывала на то, что в инвентаризационном балансе Банка платёжные терминалы были отражены, правда, в количестве «ноль» штук. Больше информации в отношении предмета спора не было, и потому стратегией защиты мною было выбрано доказывание отсутствия в заявленным споре состава неосновательного обогащения, то есть, выбор неверного способа защиты нарушенного права со стороны конкурсного управляющего.

 

Ход судебного процесса.

Поскольку ЗАО «ОСЧ» выступало ответчиком, на предварительное судебное заседание мною были предоставлены письменные объяснения с копиями следующих документов: договор поставки, акт сдачи-приёмки товара, товарные накладные, а также распечатка инвентаризации от конкурсного управляющего в части платёжных терминалов. Получив копии документов, юрист конкурсного управляющего попросил предоставить ему время для ознакомление. Суд посчитал процесс подготовки дела к рассмотрению по существу завершённым, и назначил дату основного судебного заседания.

 

На следующем судебном заседании юрист конкурсного управляющего усомнился в подлинности подписей Председателя Правления Банка на товарных накладных и заявил о необходимости проведения почерковедческой экспертизы. Однако, в силу положений процессуального кодекса, суд должен учесть мнение всех сторон в случае заявления о проведении экспертизы. Зная и понимая это, я попросил суд об отложении судебного заседания с тем, чтобы сформировать свои предложения относительно почерковедческой экспертизы. Дело было в том, что на момент рассмотрения искового заявления, да и до этого, Председатель Правления Банка находился на стационарном лечении в психоневрологической клинике. По этой причине явиться в зал суда и дать образцы своей подписи для экспертизы он не мог, но юрист конкурсного управляющего об этом не знал. Вместе с тем, для ЗАО «ОСЧ» проведение почерковедческой экспертизы было нежелательно, и потому поддерживать заявление об экспертизе я крайне не хотел. Заручившись помощью клиента, было составлено письмо от имени Председателя Правления Банка, в котором он признавал свои подписи на товарных накладных. Но, лишь напечатанного текста письма было недостаточно, поскольку в условиях нахождения гражданина на стационарном лечении его подпись на документах должна быть удостоверена лечащим врачом. Что и было совершено.

 

На следующее судебное заседание я подал письменные возражения против заявленного ходатайства о проведении почерковедческой экспертизы, ссылаясь на письмо от Председателя Правления Банка под его подписью и заверенное лечащим врачом, в котором Председатель Правления Банка признавал свои подписи на товарных накладных. Изучив предоставленные документы, суд отказал в проведении экспертизы, а вскоре и в удовлетворении искового заявления конкурного управляющего в полном объёме.

 

Конкурсный управляющий в последствии подал апелляционную, а после и кассационную жалобу на решение суда, но все они были оставлены без удовлетворения. Позже конкурсный управляющий ещё три раза обращался в суд со схожими исковыми заявлениями, однако все они были оставлены без удовлетворения, поскольку полностью повторяли рассмотренный ранее судами иск.